GOSHO RUSSE

Письмо из Садо
Письмо послано Токи Дзёнину, чтобы тот показал его также другим ученикам Нитирэна.

http://umbloo.livejournal.com/163981.html#cutid1

А - Б - В - Г - Д - Е - Ж - З - И - К - Л - М - Н - О - П - Р - С - Т - У - Ф - Х - Ц - Ч - Ш - Э - Ю - Я

(санскрит - пали - китайский - японский - французский)

Чего боятся люди на свете - очутиться в огне, среди мечей, а ещё каждый боится умереть. Даже быки и кони жалеют своего тела, и уж конечно, люди - тела человечьего. Даже прокажённый дорожит своей жизнью - что уж и говорить о здоровом!

А Будда проповедует: даже если весь великий тысячный трёхтысячный мир наполнить семью драгоценностями - они не сравнятся с одним мизинцем, если им пожертвовать ради Сутры (note) [1]. Юноша в Снеговых горах не пожалел своего тела [2]; подвижник, приверженный Закону-Дхарме, содрал с себя кожу [3]. Нет ничего дороже тела и доли своих — а потому, если вручаешь их, как дар, изучая Дхарму, Закон Будды, то непременно станешь буддой. Кто готов отбросить тело и долю свою — разве пожалеет ради Закона других сокровищ? А кто жалеет имущества ради Закона Будды — едва ли сможет отдать ради него саму свою жизнь.

И по мирскому закону тоже так: если получил ты весомую милость, то долг нужно вернуть, хотя бы и ценою собственной жизни. Кажется, мало кто из подданных жертвует жизнью за господина — но на самом деле таких людей много. Мужчина готов бывает расстаться с жизнью из-за позора, женщина — из-за мужчины. Рыба, чтобы сохранить себе жизнь, селится в пруду, а сама боится — вдруг он обмелеет? — зарывается в ил, прячется на дне, и всё же зарится на наживку и заглатывает крючок. Птица селится на дереве, а сама боится — не низко ли? — вьёт гнездо на высокой ветке, и всё же льстится на приманку и попадает в сети. И человек таков. Тратит жизнь свою на мирские мелкие делишки, но трудно ему расстаться хоть с малостью ради Великого дела, ради Закона Будды. Поэтому, должно быть, и нет среди нас таких людей, кто стал бы буддой.

Для Закона Будды от времени зависит, надо ли привлекать и хватать людей — или гнуть и ломать их. Здесь то же, что на двух мирских путях: просвещать или воевать [4]. Поэтому издревле великие мудрецы исполняли Закон сообразно времени. Юноша в Снеговых горах и царевич Саттва пожертвовали свои тела, чтобы изучить Закон [5], бодхисаттва не щадил себя, когда над ним издевались за его подвижничество [6]. В пору, когда не нужно мясо, зачем отдавать своё тело на съедение? А в век, когда нет бумаги, можно сделать бумагу из собственной кожи, когда нет кисти, можно соорудить кисть из собственной кости. Было время, когда хулили тех, кто нарушал заповеди или жил, вовсе обходясь без заповедей; тогда заповеди соблюдались, сохранялся правильный Закон — и в тот век нужно было строго держаться всех заповедей. Во дни, когда учение Будды Шакьямуни грозили уничтожить книжники и приверженцы Пути [7], нужно было взывать к государям и не щадить своей жизни — как наставники Закона Дао-ань и Хуэй-юань, как переводчик Фа-дао и другие [8]. Когда же внутри учения Шакьямуни смешиваются Малая колесница и Великая колесница, условное учение и истинное учение, когда нужно отделить ясный жемчуг от черепков и камешков, отличить молоко коровы от молока ослицы [9] — надо, как великие учителя, Тянь-тай и Дэнгё: [10], настойчиво и подробно разбирать разницу между великим и малым, условным и истинным, явным и тайным.

Скотское сердце таково: смирных пугаю, а сильных сам боюсь. Учёные мужи в наш век, подобно скотам, нападают на смиренных мудрецов, но трепещут перед жестокими мирскими законами. Кто же они, как не двуличные сановники? Сильного мужа впервые узнаёшь, когда он победит сильного врага. Когда у дурного правителя рушится правильный Закон, союзниками его остаются монахи, приверженные к ложным законам, а мудрецы покидают его. Кто в такую пору соблюдёт свое сердце, подобное сердцу царя-льва, непременно станет буддой. Таков, например, я — Нитирэн. Это не похвальба, ибо настойчива и сильна в моём сердце забота о Правильном Законе. А на всякого гордеца непременно найдутся сильные враги — тут-то и проявится его трусливое сердце. Так демон-асура хвалился своею мощью, но когда его укорил бог Индра, сжался и спрятался внутри цветка лотоса на озере Несогреваемом [11].

Даже если бы был лишь один знак, одна строка правильного Закона — когда они соразмерны веку и склонностям людей, то люди непременно обретут Путь. Даже если изучить тысячу сутр и десять тысяч толкований, если они не сообразны веку и склонностям людским, их окажется недостаточно.

Уже двадцать шесть лет прошло после усобицы годов Драгоценного Правления [12] — и в нынешнем году, во втором месяце, с одиннадцатого дня по семнадцатый снова шла смута [13]. Дурным людям с внешних путей трудно опрокинуть правильный Закон Будды, Пришедшего Своим Путём; если кто и может разрушить Закон — так это собственные ученики Будды. Как говорят, тело льва пожирают лишь черви, что гнездятся в нём самом [14]. Людей, обретших великую мощь по закону воздаяния, едва ли могут сокрушить дальние супостаты: их сокрушают ближние. Как сказано в «Сутре о Наставнике-Врачевателе»: «Это бедствие от смуты в собственном нашем мире» [15]. А в «Сутре о человеколюбивом государе» говорится: «Когда уходят святые мудрецы, непременно приходят семь бедствий» [16]. В «Сутре золотого света» сказано: «У каждого из тридцати трёх богов это рождает гнев, и они своею волей усмиряют злодеяния государя такой страны» [17]. Хотя я, Нитирэн, и не святой мудрец, я, как сказано в самой «Сутре о Цветке Дхармы», принял и держу её — и потому подобен мудрецу. Не могу я ошибаться — ведь все мои толкования опираются на знание о делах здешнего мира, взятое из неё. В нынешнем веке всё идёт точно так, как я говорил, а значит, можно не сомневаться: в будущей жизни будет так же.

«Нитирэн для правящего дома восточных земель — опорный столп, солнце и луна, черепашье зерцало [18], ясное око. Когда потеряете, отбросите Нитирэна — непременно придут семь бедствий!» — в прошлом году в двенадцатый день девятого месяца, когда на меня пал гнев властей, я кричал это в полный голос [19]. И что же: разве не пришли беды шестьдесят дней спустя и потом сто пятьдесят дней спустя? [20]  Это, должно быть, воздаяние, но это ещё только цветы — и неужто не плачевно будет, когда созреют истинные плоды?

Примечания

[1] Пересказ рассуждения из «Лотосовой сутры», гл. XXIII, «Прежние деяния бодхисаттвы по имени Царь Врачевания». В этой главе бодхисаттва Царь Врачевания 薬王, яп. Якуо:, совершает подношение Будде и сутре собственным телом, сжигая его. Семь драгоценностей в разных буддийских текстах перечисляются по-разному, например: золото, серебро, лазурит, хрусталь, агат, рубин, сердолик [там же, 506]. Великий тысячный трёхтысячный мир — мироздание по учению «Лотосовой сутры», состоящее из тысячи миров по три области в каждом.

[2] Юноша в Снеговых горах 雪山童子, яп. Сэссан-до:си, — Будда в одном из прежних своих рождений; он тогда предавался суровому подвижничеству в Снеговых горах — Гималаях. Чтобы испытать его, бог Индра в образе демона явился ему и прочёл стихотворные строки: «Всё движется, ничто не постоянно; таков закон рождения и гибели» (諸行無常 是生滅法). Что же дальше? — спросил юноша. Спрыгнешь со скалы, если я тебе прочту это четверостишие до конца? — спросил демон. Юноша согласился, дослушал стихи и прыгнул в пропасть. Индра принял свой божественный облик и не дал юноше разбиться. Завершающие строки стихотворения таковы: «Кто погиб и для рождения, и для смерти — тот обретает покой и избавляется от суетных радостей» (生滅滅已，寂滅爲樂). Это предание приведено в «Сутре о нирване» (涅槃経, кит. «Нэпань-цзин», яп. «Нэхан-гё:», ТСД 12, № 374, 451а). В Японии рассказ о юноше в Снеговых горах был известен ещё с VII в., изображение на его сюжет занимает одну из панелей знаменитого «Ковчега Тамамуси», а переложение приведённого четверостишия стало «песней ИРОХА», японской азбукой.

[3] Этого подвижника также искушал демон: настоящий приверженец Закона Будды может содрать с себя кожу и записать на ней слова Закона как на бумаге, вместо туши взяв собственную кровь, а вместо писчей кисти — кость. Подвижник так и сделал. Рассказ об этом восходит к «Сутре о сетях Брахмы» (梵網経, кит. «Фанвань-цзин», яп. «Боммо:-кё:», ТСД 24, № 1484, 1009a–b). Схожий эпизод есть также в «Сутре о мудрости и глупости» (賢愚經, кит. «Сянью-цзин», яп. «Гэнгу:-кё», ТСД 4, № 202) в главе I.

[4] «Просвещение» 文 и «военная сила» 武 (кит. вэнь–у, яп. мон–бу) как два начала управления людьми в китайской мысли обсуждаются начиная с древности. В Японии XIII в., в пору становления новой воинской словесности, часто сопоставляются пути просвещения и войны, милосердных заступников и грозных защитников Закона. Например — в «Собрании песка и камней» (沙石集, 1279–1283 гг., свиток II, рассказ 5).

[5] По преданию, будда в одном из прежних рождений звался царевичем Саттвой. Он отдал своё тело на съедение тигрице, чтобы та могла накормить молоком голодных тигрят. Рассказ о Саттве приводится в «Сутре о мудрости и глупости» в гл. II. Изображение на этот сюжет также есть на «ковчеге Тамамуси».

[6] Речь идёт о бодхисаттве Никогда Не Презирающем (常不輕, яп. Дзё:фукё:) из главы XX «Лотосовой сутры»: над ним смеются, хулят его, закидывают грязью и камнями, а он всё повторяет: «Я глубоко почитаю вас и не могу относиться к вам с презрением. Почему? Потому что вы все будете следовать Пути бодхисаттвы и станете буддами!» Нитирэн в одном и том же письме отождествляет себя и с этим бодхисаттвой, и с его гонителями (ср. ниже).

[7] Речь идёт о гонениях на буддизм в Китае. Книжники — конфуцианцы, приверженцы пути — даосы.

[8] Дао-ань (道安, 312/314–385), по преданиям, подготовил больше пятисот учеников. Он одним из первых выступил против того, чтобы переводить буддийские понятия словами из словаря даоосской мысли, «подменяя значения» (格義, кит. гэи, яп. какуги). Хуэй-юань (慧遠, 334–416) — ученик Дао-аня, продолжал его дело, обосновал, что монах не должен оказывать почести императору. Фа-дао (法道三蔵, 1086–1147) в 1119 г. возразил против решения государя Хуэй-цзуна заменить принятые буддийские термины даосскими аналогами; за это Фа-дао претерпел пытки и был отправлен в ссылку.

[9] Молоко ослицы считалось ядовитым для человека; ослов в Японии до конца XIX в. не видели, так что проверить не могли.

[10] Тянь-тай Чжи-и (天台智顗, 538–597) основатель учения Тяньтай в Китае. Дэнгё:-дайси Сайтё: (傳教大師最澄 767–823) — последователь Тянь-тая, основатель школы Тэндай в Японии. Нитирэн чтит их обоих как подвижников «Лотосовой сутры», проведших чёткую грань между истинным учением этой сутры — и всеми остальными, «условными» учениями. Сайтё: почти в каждом из своих сочинений подчёркивает разницу между учениями Малой и Великой колесниц — двух больших направлений буддизма, хинаяны и махаяны. По Сайтё:, для японцев с их «совершенными» способностями лучше всего подходит самое последовательное, истинное, а не условное махаянское учение — то, которое изложено в «Лотосовой сутре» и разработано в школе Тяньтай.

[11] Несогреваемое озеро 無熱池, яп. Мунэцути, санскр. Анаватапта, озеро в Индии, упоминается во многих буддийских текстах. Неясно, к какому источнику здесь отсылает Нитирэн.

[12] Драгоценное Правление 宝治, Хо:дзи, — первый из девизов правления государя Гофукакуса, относится к 1247–1249 гг. Речь идёт о междоусобице, в которой род сиккэнов Хо:дзё: разгромил влиятельный в восточных землях род Миура, своих бывших союзников.

[13] В междоусобице 1271–1272 гг. врагом сиккэнов Хо:дзё: оказался их собственный родич, Хо:дзё: Токисукэ, представитель воинской Ставки в государевой Столице. Токисукэ и его сторонников в Ставке и в Столице разгромили в десятых числах второго месяца 1272 г., к семнадцатому дню смута уже завершилась.

[14] В буддийских текстах нередко приводится сравнение: тело мёртвого льва не гложут другие звери, его поедают лишь черви, что заводятся внутри него. Так же и Закону Будды не страшны внешние враги, его могут разрушить лишь дурные буддисты.

[15] «Сутра о Наставнике-Врачевателе» 薬師経, кит. «Яоши-цзин», яп. «Якуси-кё:», ТСД 14, № 450, 407с.

[16] «Сутра о человеколюбивом государе» 仁王般若経, «Нинно: хання-кё:», ТСД 8, № 245, 832с. Бедствия таковы: 1) солнце и луна сходят со своих путей, 2) нарушается ход созвездий, начинаются 3) пожары, 4) наводнения, 5) ураганы, 6) засухи, 7) мятежи внутри страны и нашествия чужеземцев.

[17] «Сутра золотого света»　金光明経　кит. «Цзиньгуанмин-цзин», яп. «Конко:мё:-кё:», санскр. «Суварна-прабхаша-сутра», ТСД 16, №№ 663–665; здесь, вероятно, № 663, 347b (в других переводах сутры тоже есть похожие места). В буддийской картине мира тридцать три божества во главе с Индрой — обитатели одного из уровней небес (небо Тридцати трёх, санскр. Траястримша), каждые сутки их жизни равны ста земным годам.

[18] «Черепашье зерцало» — панцирь черепахи, который в древности в Китае и Японии использовали для гадания.

[19] Нитирэн описывает, как его арестовывали осенью 1271 г. Затем его судили и отправили в ссылку на остров Садо. Правящий дом восточных земель 関東の御一門, Канто:-но гоитимон, здесь — род сиккэнов Хо:дзё:. В других текстах Нитирэн несколько иначе пересказывает свои слова, сказанные, когда его брали под стражу: вы рушите «опорный столп страны Японии» 日本国の棟梁, Нихонкоку-но то:рё:.

[20] Нитирэн говорит о событиях 1271–1272 гг., связывая их с теми гонениями, которые он претерпел. Через два месяца началась, а через пять завершилась смута, о которой он говорил выше.

Нитирэн на Садо. Гравюра Ёситоси